не испытывать на них судьбу несчастную. Каково же это каждый день просыпаться и не чувствовать, что вообще живёшь, нет, живёшь то ты по-настоящему, только каждый день по новому будто, теряя всю вчерашнюю память. Разве это жизнь? Один старик как-то собрался и ушёл из клиники, только вышел, спрыгнул с лестницы, развалился и умер. Думал, что молод, а вот и так бывает.

Ай, да ну их, пусть себе делают, что хотят, а мы уже мчимся к волшебной горе. Ну что за гора? Ух ты! Там живёт Эрагон, дракон. А чего у нас тут драконов развелось так много, а вот захотелось мне побольше драконов увидеть, разве они не прекрасны? Итак, поднявшись на вершину, мы видим его, Эрагона, или это она. Кто же их разберёт-то. Поднялся к нему и говорю, что приручу его, как того беззубика из мультика, а он улыбнулся и сказал, что сегодня по графику у него выходной, заслуженный, ему еще картофельное пюре готовить, гуляш, и компот сварить. И стало мне грустно, махнул на него рукой, и достал свою большую ложку, и сказал, что тоже между прочим хочу есть!

Глава 15

Одиноко на небе летел хвост павлина, кружась над водоворотом одеял. Над пропастью танцевали индейцы, кричали, и водили хоровод возле ёлки, выковыривая пластилин из колёс трактора. Где-то здесь росли деревья с гранатами вместо иголок, снег тёк ручьями, на вкус настоящая кисель, деревья людоеды, носки преподаватели искусствоведения. Где-то над облаками бродит кот и лижет их, как молоко, вырывает куски, тревожа покои ласточек считывающие штрих-коды младенцев, которые попадут в яйца живых ласточек. И только я, будь проклят тот день, когда открыл дверь в комнату отца, сидел и ремонтировал его игрушечный самолёт. Он сказал, чтобы из этой воды получился самолёт, кинул в меня ведро с молоком, сказал чтобы получил сухое молоко и воду, из второго соорудил самолёт, а с первого слепил снеговика, потому что у него нет денег, а на своём летать можно бесплатно. Он бил меня кнутом и не платил денег, говоря, что сыны должны работать за просто спасибо, или за просто за факт того, что их не утопили в тазике после родов. И вообще, дети — это рабы, и, если глубоко капнуть, часть его, что должна самого себя удовлетворять и помогать. Ничего себе, подумал я тогда, но отмазки не придумал, потому, выуживаю воду из канистры с молоком, и строю самый мокрый самолёт во вселенной, которому не страшны дожди, и вообще, дождь лишь топливо, а летает он из-за солнца, из-за испарений, ведь солнце, между прочим тянет в облака всю воду. Солнце наш друг. Мой друг:

— Воины огня! — заорал я, не в силах сдержать гнев. — Приступаем! Кто ещё хочет совершить этот подвиг? Кто еще хочет помочь построить самолёт?

Из-за ёлки в моей комнате послышался треск, кажется, я пробудил лесных жителей. Оппоненты Рембо молча обернулись ко мне, но было поздно — три монстра выходили из-под ёлки. Воины с дубинами, огненные демоны, сатана, и два психопата — один в маске.

Я робко сделал шаг вперёд, и один из них плюнул в меня кислотой, заставив вырасти ячмень на глазу. Я успел увернуться, бросив в вампира поленом, который был предательски тяжёл, но в спину впивался немилосердно. Несколько сильнейших ударов в грудь разбили гортань, и из раны полилась кровь и посыпалась мишура.

— Да кем ты себя возомнил, маленький человечишка? — спросил Сатана. Он был одет в кожаный костюм и кожаные перчатки.

— Я не человечишко, я вампир, — парировал я.

Обидеть демона сложно.

Демон зарычал и кинулся на меня. Я принял на руку булаву, ожидая удара его. И он занёс было её над моей головой, как вдруг Лорд Света быстро встал между нами. Огромная рука с грозным красным огненным шаром поднялась высоко вниз — и всё исчезло — вампир, сатана, демоны — всё. Только камин мирно потрескивал, догорая дотла. Вода кружилась и улетала ввысь. Потолок чернел.

— Вот так просто? — удивился я.

В камин полетели ещё и спички, и он загорелся ещё сильнее.

Затем Лорд Света сотворил из пламени камина круглый стол, положил на него что-то из моей хурмы, что хранился у меня в ноздре, и оттолкнув меня, сказал:

— Мы знаем, кто вы. На протяжении недели портал был закрыт для вас. Но сегодня он будет открыт, потому что Лорд Тьмы пригласил меня на праздник. Надеюсь, вы позволите ему обнять мать. И он разрешит вам сгореть в камине, и вместо вас соорудит самолёт и слепит снеговика. Я кивнул, но Лорд не знал, что мать мы съели на пасху.

Мёртвое тело упало на пол. Лорд оторвал мою голову.

«Не-е-ет», — завыл рядом с камином дьявол. Голова закатилась под диван и пропала.

Поиски моей пропавшей головы не заняли много времени.

Подняв свою голову, я увидел, что на ковре сидит маленький мальчик. Я умилился и раздавил его.

Отсутствие глаз не мешало ему видеть лучше, чем мне. Мальчик увидел свою смерть, расхохотался, собрал чемодан и убежал.

Да, что уж там, чушь это всё, как и вся история эта, но давайте в более серьезное чтиво. Итак…

Весной сорок третьего года, накануне войны против Германии, когда я сидел в окопе и смотрел мультики, мне на мобильник позвонили из Лондона и сообщили, что в моём доме, по соседству поселилась дама преклонных лет, которая каждый вечер приходит к моей двери и молится. Моя дочь шестидесяти лет выходила на порог и слушала, что она шепчет:

— Чтобы ты сдох, окаянный грешник, — шептала старушка, потом плевалась семечками, чертила пиктограмму и взывала сатане, чтобы мою душу забрали без очереди. Поливала кровью мышей, рисовала попками свиней узоры.

— Можно, дочерь божья, — сказал дочери, дабы угомонить женщину, и она, слушаясь моего наказа, брала стул и ударяла её по хребту, стороной, где торчало больше всего гвоздей, затем пинала в лицо каблуком, вколачивала её в стену головой гвоздём, колотя по стопам, и увешала все стены кишками.

Кто же мог знать о сверхъестественности этого существа и волшебной способности. Из-под пола выходила,